Русский исполин Евгений Шутов и его скорцонера

Спаржа, руккола, тамаринд… Как минимум, что-нибудь одно вы наверняка не так давно ели. А если взять овощной ряд к нам поближе: репа, пастернак, скорцонера? Лично я, несмотря на Жучку и внучку, репку впервые попробовала года четыре назад, когда она только стала появляться на московских рынках. Пастернак отведала благодаря «ЛавкеЛавке» – тоже пару лет назад. А недавно случилось со мной совсем приключение – скорцонера. Ага, это едят, и даже закатывают потом глаза. И не только французы (одним из поклонников овоща был Людовик XIV). Наши с вами предки скорцонеру и ее разные подвиды вполне себе жаловали. И так жаловали, что самый известный в Европе сорт этого овоща называется «Исполинский русский».

Не прошло и стa лет… скорцонеру снова едят в России. Вернее, пробуют – те, кто может себе позволить эту невидаль – самая дешевая скорцонера продается в «ЛавкаЛавка» по 870 р. за кило. Ну а я ее попробовала благодаря визиту в фермерский кооператив и ресторан «Марк и Лев», что в Тульской области. В ресторане скорцонерой потчуют заезжих москвичей, истосковавшихся по камамберу. Москвичи скорцонеру нахваливают, и есть за что. Ну а я, еще не вкусив диковинки, направилась поговорить с фермером, затеявшим такое необычное предприятие.

Знакомьтесь: Евгений Сергеевич Шутов – преподаватель физики, который в начале девяностых внезапно стал фермером. Живет и трудится в Тульской области, село Дворяниново. Более 20 лет фермер Шутов выращивал картошку – обычную картошку, только удобрений сыпал поменьше, чем крупные промышленные хозяйства. А вот в 2014 году увлекся экспериментом: стал выращивать картофель без применения ядохимикатов, а вдобавок посадил кольраби и – эту как ее – скорцонеру. Впервые в жизни.

Сразу выяснилось, что идея про скорцонеру пришла к Евгению Сергеевичу не сама, а через Наталью Иванкевич, куратора овощной программы «ЛавкаЛавка». Все свои новые овощи, выращенные без применения ядохимикатов, фермер продает «Лавке», еще местному ресторану «Марк и Лев» – и, судя по всему, этого сбыта фермеру недостаточно.

Татьяна Лебедева (ТЛ): Расскажите о своем опыте со скорцонерой.

Евгений Шутов (ЕШ): Год тренировки показал: для занятия скорцонерой нужны деньги. Потому что мы копаем могилы – траншею глубиной до пятидесяти см, когда мы ее выкапываем. Наталья (Иванкевич) предупреждала, что мы должны иметь ввиду, что скорцонера будет длинная, но мы не учли, что она будет такая длинная. Чтобы доставать ее из земли, нужна почва рыхлая – надо выкапывать где-то до глубины полуметра яму, или площадку, или траншеи, засыпать их песком, торфом, землей и делать легкую почву.

А имеет смысл так дрызгаться?

– Дрызгаться за 400 рублей за килограмм в любом случае – имеет смысл.

– Ну это же не вы продаете за 400 рублей?

– Нет, это мы продаем за 400 рублей, и ее продают по 1100 (сейчас – 830р. в «ЛавкаЛавка» – прим. ред.)

 

В этом месте я, конечно, запнулась – да так, что замешкалась с вопросом. «А вы про переписку с Собяниным расскажите», – попросила Аня Богомолова из «Марка и Льва», которая и вызвалась познакомить меня с Евгением Сергеевичем. Фермер стал отмахиваться, мол уже рассказывал. Я начинаю подозревать, что журналисты его навещают чаще, чем оптовые покупатели, заинтересованные в овощах, выращенных без удобрений.

 

– Ну а что переписка, – начинает Евгений Сергеевич… Цены…Людей удивили цены на овощи, и они пожаловались на это Собянину… Ну я еще раз говорю: скорцонера (моя цена – 400р.) продается по 1100 р., картошка (мои 40р.) – продается по 100 р. за кило, репа была по 700 руб., а продавалась за 1780р. Люди богатые сказали, что это очень дорого.

– И что, написали Собянину письмо? А вы что?

– А мы-то что – мы продолжали работать.

– Вы не участвовали в этой переписке?

– Участвовал, ну, писал, что это трудозатратно…

– А почему же такая репа дорогая?

– А потому что коэффицент «Лавки» не меньше 2,5.

– Нет, у вас почему?

– А потому что ее было-то – две соточки. И она была очень хорошая, очень красивая, очень вкусная, ее прямо тут, на поле ели…

– Прямо сырую?

– А ее и едят сырую. Народ забыл такие вещи, которые вполне съедобны в любом виде – и сырые, и пареные, и жареные…

– Зато народ хорошо помнит, что сельхозпродукция должна стоить дешево.

– Я соприкасаюсь с этим чуть ли не ежедневно… Зарплату, например, люди в Москве хотят иметь тысяч 50-60 как минимум, а картошку хотят есть хорошую за 10 рублей. Зерно покупать за 250 рублей. У народа есть какой-то сдвиг. Они, может, забыли, что хорошее, нормальное, должно и стоить нормально?

– И что же делать?

– Когда людям донесут, что картошка в «Магните» выращена при помощи внесения 1,5 – 2 т. нитрофоски на гектар…

– А кто должен людям это донести?

– Журналисты, СМИ, телевидение – кто угодно! Вот у меня есть друзья (тоже в сельском хозяйстве – прим. ред.), я когда им привез свои огурцы – я тогда еще огурцы сажал, такие, бледно-розовые, неправильной формы – они мне сказали: «Жень, твой огурец называется “бабушкин огурец”. Он очень вкусный, ароматный, но ты его никогда не продашь». Выносят мне огурец – вот такой длины (показывает длину карасика – прим. ред.), ровненький, темно-зеленый, ни запаха, ни вкуса – ничего. Цена и красота. А мы, говорят, свои огурцы все продадим!

– Вы сейчас вносите удобрения какие-то?

– Нет, вообще никаких. И жука собирали вручную.

– Ну есть же какие-то бактериологические средства?

– Какие? Мне сказали, что жук якобы боится льна.. Самогонкой мы еще брызгали семена. Помогает чуть-чуть. Но все равно приходится собирать (жука) вручную.

– А семена протравливаете (в индустриальном сельском хозяйстве семена протравливают ядохимикатами перед посевом – прим. ред.)?

– Нет, конечно. Я же уже сказал, коли у нас пошло такое направление, поэтому ничем у нас…

– А чем докажете?

– У нас есть протокол испытаний земли, картофеля. Вся земля прошла по ГОСТу.

– Ну так по ГОСТУ, наверное, и у тех, кто 1,5 тонны нитрофоски на гектар сыпет пройдет…

– Нет, ну это земля. А все остальное проверяется элементарно – сдается в лабораторию и проверяется. То есть вы купили, например, у меня на рынке картошку. Не верите мне – идете в лабораторию, сдаете.

– Ну вы же знаете, что в наших лабораториях продукт проверяют на 3-4 пестицида, а их все 200!

– А как же вы тогда хотите дешевый картофель?

 

Евгений Сергеевич углубляется в подсчеты: отпускная цена, стоимость удобрений, урожайность и товарный вид (в индустриальном земледелии, благодаря удобрениям, они значительно выше). Выходит, что в индустриальном земледелии его соседи получают 300 000 рублей с гектара, а он, Евгений Сергеевич Шутов, – всего лишь 160 000 рублей с того же гектара (при своей отпускной цене в 40р. за кило).

 

– 40 рублей за кило покрывают ваши затраты?

– Где-то рядом. Хотя за ручной сбор колорадского жука отдано порядка 150 000 рублей. Но даже если 40 рублей за килограмм – люди думают, что дорого. Приезжаю я в какой-нибудь детский оздоровительный лагерь, говорю: “Купите у меня картошку. Они сразу – какая цена? Как услышат, отвечают: “Да идите вы знаете куда? Нам дают по 200 рублей на ребенка в день, и там не поймут, если я сейчас у вас картошку по 40 рублей куплю”.

 

По дороге к Шутову я заметила что-то вроде стеллы с именем Андрея Тимофеевича Болотова, родившегося здесь же, в селе Дворяниново, почти триста лет назад. Болотов, знаменитый русский мыслитель и агроном, много сделавший для распространения и признания в России картофеля и помидоров, кстати, писал и о скорцонере: «Сие произрастение принадлежит к наилучшим поваренным огородным и таким вещам, которые достойны завождения». Интересно, какова ж она на вкус?

– А вы сами ее, скорцонеру эту вашу…

– Нет, не пробовал.

– Да не может быть! Вы же едите что-то, почему б скорцонеру не съесть?

– Некогда мне ее пробовать, но в ресторане «Марк и Лев» от нее все в восторге. Я и кольраби не ел, я ем только картошку свою, огурцы, помидоры…

– Неужели вам неинтересно попробовать? А то вдруг окажется, что вы нам что-то невкусное предлагаете…

– А мне зачем ее… Я знаю, она при сахарном диабете идет очень хорошо… Хотя как раз сегодня попробую – жена обещала приготовить.

 

Скорцонера, подаренная Евгением Сергеевичем, оказалась супер-овощем. Дома, для эксперимента, я ее просто пожарила на масле, а еще часть сварила в пароварке. Оба способа готовки показали – корнеплод отменный, чуть жестковатый, сладковатый на вкус. Похоже сразу на батат, морковку, кабачок и пастернак – как будто бы самые интересные вкусовые качества этих овощей взяли и поместили в этот длинный корень, который на Руси еще называли «козелец».

Я бы попробовала скорцонеру в овощной смеси на гарнир или как самостоятельное блюдо. Еще, уверена, из скорцонеры вышли бы обалденные чипсы – здоровые, разумеется, в дегидраторе.

 

– Вы собираетесь как-то сертифицировать свою экологичную продукцию?

– Мы сертифицируем, по стандарту «Лавки» С1.

– А дальше собираетесь двигаться?

– Как карты лягут.

– А вообще что думаете по поводу стандартов экологического земледелия? Нужны они?

– Знаете… Я тут подержал в руках протокол испытаний продовольственного картофеля одного из фермерских хозяйств, которое сажает 300 тысяч гектар картофеля. Графа “нитраты” – 239 единиц. +/- 69. Минусов в нашей стране не бывает, так что получается 320 единиц.

– А норма сколько?

– 250. И она все равно проходит по ГОСТу.

– А у вас сколько?

– Сейчас порядка 40 единиц. Даже когда я в былые времена (в пору занятий обычным картофелем – прим. ред.) вносил 2-3 центнера удобрений (фосфор, калий и азот – прим. ред.), у меня картофель показывал от 90 до 120 единиц нитратов.

 

Сейчас, во времена санкций и провозглашенного со всех возможных трибун курса на поддержку сельхозпроизводителя, уместнее чем когда либо спрашивать фермеров о господдержке. Фермер Шутов, оказывается, поддержкой государства – 200р. на гектар – не пользуется. По его словам, больше бумаг испишешь, отчитываясь, ведь у него всего лишь 4 гектара! Евгений Сергеевич Шутов ждет от государства «здравомыслия», например, снижения арендных ставок для той же «ЛавкиЛавки». Или вот еще:

 

– Если бы государство думало, оно бы сказало: «Ребята, найдите для детей картошку, чтобы она была не абы как». Вот у нас, допустим, в районе, в том году тендер был на поставки в больницу нашу, ЦРБ – выиграл фермер с Плавска. Капусту поставляли с Крапивной, Щекинский район. А это же радиоактивные районы, до сих пор! Задача государства – накормить, им нужно, чтобы были полки полные. А люди… Люди должны понять все сами. Через сыпь, через аллергию… То есть государство не заинтересовано в экологическом.

– Ну подождите, ведь удобрения – они же убивают землю?

– Вот будет хорошая погода – я вас провезу и покажу, как тут убиты все земли.

– То есть земли у нас много, вы хотите сказать?

– Да, и через 5-6 лет за эти земли будут воевать. Не под дачи, а под еду. Заезжаем за Тулу – ячмень, пшеница, рапс, сахарная свекла.. Вот вы же знаете такое слово – севооборот? Раньше, как минимум, Болотов и крестьяне имели семипольный севооборот. А где у нас семипольный севооборот, на черноземе? Почему рапс выгнали из Европы? Почему проблема с подсолнечником в Ростовской области и Краснодарском крае? Земли-то истощены! Через 2-3 года в Ростове или Краснодаре уже подсолнечник не разрешат сажать. А вот рапс в моде.

– Как, по-вашему, есть ли смысл в экологическом хозяйстве?

– Вот я дома кушаю свою картошку, свои огурцы, свои помидоры… Я на 80% дома ем свое. Я не ем яйца из магазина, я капусту квашеную ем, которую жена вырастила и заквасила… Вы разве разницу между домашним и магазинным яйцом не чувствуете?

– В городе-то домашних яиц нет. И люди уже не чувствуют.

– А я чувствую, я их кушаю. Вот и перспективы. Здравомыслящие люди, не лодыри, в деревне видят перспективы.

– А остались ли они, не лодыри, в деревне?

– Еще есть единицы. Хотя даже в деревне уже избаловались настолько… Вот есть у нас 5 человек, которые кур держат – так к ним записываются в очередь, за яичками, по десяточку… Вот вам и перспективы. И с жителями то же самое. Когда появились у нас окорочка, началось: “Да в гробу я видал этих кур, куплю-ка лучше окорочка!” Не хотят люди кур держать. По крайней мере, в нашей стокилометровой зоне.

– Вы считаете, это сдвинется куда-то в позитивную сторону? Вы видите движение?

– Я же говорю –  нас единицы. Вот вы нас выковыриваете – меня, потом поедете, в Алексин, в “Черный хлеб”… А должно быть что-то государственное!

– Что ж, если государство за дело не возьмется, так мы и останемся?

– Да. В таком зачатке.