“Черный хлеб” – светлая полоса нечерноземья

«Черный хлеб» – фермерское хозяйство в Тульской области и одноименная торговая марка, созданная в 2012 году Павлом Абрамовым. В хозяйстве выращивается семь видов злаков, включая полбу, рожь, пшеницу, овес и пр., а также существует собственное мукомольное производство. Полный цикл производства сертифицирован как органический российской системой сертификации «Эко-контроль».

В ноябре на полях Тульской области кроме тоски ничего не разглядеть, поэтому сразу по приезде я оказалась в закромах «Черного хлеба». Открываются тугие двери зернохранилища, а там, на голом бетонном полу, зябкими горами лежат они, родимые – пшеница, рожь, полба… Жидкий серый свет, злаковые горы тянутся к унылому холодному потолку, никакой тебе паляницы дров, холщовых мешочков иль другой привычной деревенско-хипстерской эстетики. А мне ж завлекательные фотки нужны, иначе вы читать не будете.

Но Екатерина Михайловна, агроном «Черного хлеба» с таким задором рассказывает про то, что это вон овес голозерный, а там рожь, а здесь – спельта (в первый раз посадили!), а вот лежит наша любимица – полба, что мне стыдно демонстрировать свое журналистское уныние. Я вовсю пытаюсь включиться в этот задор, хотя у меня все равно не получается отличить голозерный овес от посевного. Подхожу к горе полбы, беру зерно в руки, пересыпаю из одной в другую – и начинаю ощущать странную теплоту. Почему-то приятно вот так пересыпать зерно из руки в руку – неужели крестьянские гены просыпаются?

В это время Екатерина Михайловна с чувством рассказывает про полбу – исконно русский злак, который она, агроном с многолетним стажем, узнала и полюбила всего лишь два года назад, придя на работу в «Черный хлеб» – хозяйство волейболиста Павла Абрамова.

Согласитесь, ситуация не без абсурда? Профессиональный спортсмен, призер Олимпийский игр в Афинах и еще много чего призер и чемпион приезжает в Тульскую область и открывает местному агроному не только полбу, но и целую бездну нового в сельском хозяйстве, потому что решает создать фермерское хозяйство, сертифицированное по правилам органического земледелия.

Вот не будь Павла Абрамова, когда б Тульская земля, не говоря уже о москвичах, узнала полбу, которую ел залихватский пушкинский Балда? Теперь полба стала доступной каждому хипстеру, и, к сожалению, пока только ему и близким социальным группам.

“Я проращиваю, например, полбу, – говорит Павел Абрамов. – Купил проращиватель – и ем, это вкусно, сытно, но нужно заморачиваться. Биопродукция малодоступна, неудобна. Мало где есть. Если бы можно было так просто пойти купить, я бы купил – я готов заплатить. Но, к сожалению, проблема в доступности.”

На мой вопрос о цене полбы и других биопродуктов, которая, сами знаете, может быть и в два и два с половиной раза дороже цены обычных продуктов, Павел Абрамов отвечает:

Павел Абрамов (далее – П.А): Я готов заплатить эту цену, потому что знаю, что разница огромная. Можно начать рассказывать про технологию производства «натурального» зерна с того, что 99% посевного материала протравливается перед посевом. Протравливается – значит стоит бочка с ядохимикатами, и через эту бочку прогоняется весь семенной материал, который после этого загружается в сеялку и попадает в землю. Можно с этого начать и этим закончить.

Татьяна Лебедева (далее – Т.Л): Ну вот у вас работает Екатерина Михайловна. Она ведь агроном. И, наверное, она всю жизнь спокойно протравливала, потому что все всегда знали, что по-другому не вырастет.

П.А: Совершенно верно. Когда я начинал только это предприятие, я говорил: «Екатерина Михайловна, мы будем заниматься производством зерна, но протравливать не будем». И она отвечала: «Павел Сергеевич, вы рехнулись, что значит, мы не будем протравливать? Ничего не вырастет у нас». И это была первая проблема, с которой мы столкнулись – никто не верил, что вырастет без ядохимикатов, без минеральных удобрений, как минимум. Это то, что применяется повсеместно. Даже у кого нет денег на минеральные удобрения, уж посевной материал-то как-нибудь… бочку, там, у соседа попросят… протравят. И это называется «натуральная продукция».

 

Т.Л: И тем не менее ваша полба, в которую Екатерина Михайловна сейчас влюблена, выросла. Когда она поняла, что по-другому можно?

П.А: По итогам первого урожая. Мне тогда повезло сделать правильные шаги в этом отношении: сначала я ей дал прочитать литературу, которую сам тогда читал. Овсинский, Мальцев, другие авторы, которые пишут про бесплужное земледелие (помимо того, что мы не протравливаем, мы еще и плуг не используем, стараемся обрабатывать почву на 5 см).

На самом деле, экологические стандарты основаны на принципах природосообразности. Экологическое хозяйство должно стремиться к тому, чтобы плодородие почвенного покрова из года в год увеличивалось. За счет традиционной технологии, отвальной пахоты – там перековыривается пласт земли и вся микрофлора погибает – этого не достичь. Конечно, в тот момент Екатерина Михайловна и другие люди крутили у виска, но работали. Тогда мне удалось правильную вещь сделать: мы поехали в хозяйство Анатолия Ивановича Шугурова в Пензенской области, который по этой технологии хозяйствует уже несколько десятков лет. И когда Екатерина Михайловна увидела зерно, которое лежит, когда услышала то, что рассказал Анатолий Иванович, подробно, ответил на какие-то агротехнические вопросы… Вот тогда она поверила в это. Это первая вера была тогда. А вторая – когда мы получили первый урожай. Он нам достался крайне тяжело, потому что в Тульской области было объявлено ЧП из-за условий избыточного увлажнения, это называлось так, а по факту – два месяца шли дожди. И тогда, наверное, это была вторая вера, когда зерно легло нам на зерносклады. А сейчас уже третья вера – второй урожай. Он получился лучше, больше. Если прошлогодний урожай я оцениваю как «ниже среднего», то в этом году как средний.

Средний урожай на ферме «Черный хлеб» – это максимум 4 тонны с гектара, в то время как в крупном хозяйстве по соседству достигают 7 тонн на некоторых полях. Павел уверен, что в климатических условиях Тульской области природой не предусмотрено такое количество зерна с гектара. И природа, разумеется, по этому поводу еще свое слово скажет.

А между тем, с осмотром зернохранилищ уже давно покончено. Мне показали элеватор, комбайны – два здоровенных зеленых монстра «Дон», одно колесо которого ростом с меня. Вообще, здесь в «Черном хлебе» все какое-то большое – бескрайние поля вокруг, комбайны, планов громадье, да и сам Павел Абрамов – человек такой высоты, что, фотографируя его, я вытягиваю фотоаппарат над головой на всю длину рук, балансируя при этом на цыпочках. Но все-таки есть здесь и что-то более компактное – мельница! И меня заводят в цех, где производится та самая модная нынче полбяная мука и другая цельнозерновая мука, с помощью которой меню некоторых хипстерских ресторанов уже успело развернуться в сторону здорового питания. На мельнице тепло, светло, уютно. Сегодня выходной день, поэтому Павел показывает все самостоятельно, но можно представить, как споро здесь работают люди в белых халатах и чепчиках, засыпая крупу в жернова и раскладывая потом муку по бумажным пакетикам.

Павел с гордостью демонстрирует крупу в мешках – зернышко к зернышку, не придерешься. А вот мука – та, золотистая, из полбы – другой такого цвета быть не может. Вообще полба – это, конечно, хит «Черного хлеба»: старинный злак, который ели и в Древнем Египте, и во времена Иисуса, а перестали культивировать в советские времена просто потому, что он не реагировал на все приемчики интенсивного земледелия. На удобрениях давал такой же урожай, что и без. Невыгодный, коммерчески неинтересный, поэтому его и забыли. Но полба вкусна и дико-дико полезна. В ней больше белка, чем в обычной пшенице и этот белок богаче незаменимыми аминокислотами, а также лучше усваивается организмом. По сути дела, полба, полбяная мука здоровее привычной пшеничной. Хотя здесь, на деревянной австрийской мельнице «Черного хлеба» неполезную муку почти и не делают: из пшеницы тоже мелят муку цельнозерновую. И я вижу, что для Павла Абрамова этот вопрос имеет не меньшее значение, чем то, что мука и злаки – био.

П.А.: На мой взгляд, «био» и здоровое питание – это не одно и то же, – говорит Абрамов: бывает «био», но нездоровое питание. Вот на примере нашей продукции: мы делаем три вида цельнозерновой муки и два вида муки тонкого помола. Все три вида цельнозерновой муки – это здоровое питание, а белая мука… от нее отсеяны отруби, от нее отсеян зародыш – все самое ценное, что есть в зерне… В муке тонкого помола на треть больше калорий, чем в цельнозерновой, в ней один крахмал.

Мы позиционируем так: цельнозерновая мука – это на каждый день, а мука тонкого помола – это мука выходного дня. Если вы хотите полакомиться пышной выпечкой, блинами – в выходные дни, пожалуйста, но на каждый день – ешьте хлеб, изделия из цельнозерновой муки.

 

И знаете, когда такие вещи говорит успешный спортсмен, то хочется слушать внимательнее. Хотя Абрамов уже не спортсмен. В июне 2014 года он отказался от очередного контракта – с тех пор ни одной тренировки. Мне удивительно, как же так можно, после десятилетий спорта – раз и все, но Павел говорит, что он окунулся в дела хозяйства – и его унесло с головой. И вот уже осенью Павел Абрамов получает другие медали – золото за полбяную муку, серебро – за цельнозерновую пшеничную, все на последней выставке World Food в Москве. Награды стоят на полочках в офисе, а офис – над мельницей. Здесь, потягивая матэ, бывший олимпиец, а ныне – фермер Абрамов рассказывает мне о том, что задумался о производстве еще несколько лет назад, что его отговаривали, но он упертый. Но что если бы знал, насколько это сложно – производить зерно, то, может, и не взялся бы. Что для него было важно, так это производить именно био, и он рад, что сразу все сделал по уму – сертифицировался «Эко-контролем» (российская органик-сертификация) с самого начала. Еще рассказал, что завтра, после меня, к нему приедут из крупной мульнациональной корпорации договариваться о поставке крупы для детского питания, а еще привезут детей с экскурсией.

Т.Л: А как вы детям объясните, что такое «био»? И что это значит для Вас?

П.А: Для меня есть две составляющих “био”. Первое – когда ты не применяешь ничего запрещенного. И второе – когда тебя проверяют, что ты не применяешь ничего запрещенного. Вот это две равнозначно важные вещи. Потому что одно дело, когда бабушка говорит: “Я ничего не применяю у себя на огороде” – и я ей верю. Но обязательно будет такая бабушка, которая будет говорить, что ничего не применяет, а потом пойдет в магазин и попросит чего-нибудь такого, чтобы помидоры были красивые и не портились. И такие случаи я знаю. Отсюда две составляющие. И еще я сюда добавил бы природосберегающие технологии производства. Вот наши технологии – природосберегающие. Это безотвальные технологии обработки почвы. Но это не всех интересует, если честно.

Т.Л: А вас этот вопрос интересует?

П.А: Для меня он очень важен, мы же не зря выбрали именно эту технологию. Потому что технология замечательная! Удивительная, волшебная технология!

Т.Л: Почему тогда ей не пользуются 90% хозяйствующих субъектов?

П.А: По ней нельзя получить 70 центнеров с гектара. А вообще производство зерна – настолько тонкая вещь! Пьяный у тебя механизатор или трезвый за трактором? Механик у тебя хороший или плохой? Есть хозяйства, которые работают на дорогой технике с применением плуга и почти ничего не получают. А есть те, которые работают без применения плуга, а получают средние или даже хорошие урожаи.

 

Я вздыхаю, что тяжело, а Павел уверяет, что да, но при этом очень интересно, рассказывая между прочим про свой обычный летний фермерский денек: с утра пораньше приезжаешь на зерноток, а там во время посевной сломались трактор и борона, а еще обе ворохоочистительные машины – и все в один день.

Т.Л: Ну и что делаете?

П.А: Чиним, благо, есть люди. Повезло, что это лето было сухим, мы пшеницу вообще не сушили даже. А там, где нужно было сушить, мы оперативно чинили, сортировали, высушивали и закладывали на зерносклады.

Т.Л: И это вы называете интересным?

П.А: Это, конечно, не очень интересно. А интересно, когда по дороге едешь мимо поля, а там растет полба. И погода если еще хорошая, солнышко светит, и полба – золотое поле, такое красивое – вот это интересно…

Т.Л: Ну так можно и мимо чужих полей ездить.

П.А: Нет, мне мимо чужих неинтересно. А вообще, мне очень повезло, что я не занимался в жизни какой-то ерундой, а занимался хорошим делом. В волейболе мы играли ради зрителей. Когда зрители тебе аплодируют и когда твои партнеры по команде на тебя с надеждой смотрят во время матча – от этого, конечно, мурашки по коже. А здесь мы получаем отзывы о нашей продукции, они очень поддерживают. И это тоже очень интересно.

Т.Л: А когда мимо поля проезжаешь и видишь, как полба колосится – какие это чувства вообще?

П.А: Чувство того, что ты проделал огромный труд. Потому что производство зерна – это немыслимый, очень тяжелый труд, у меня, по крайней мере, такой опыт.

Ну а мой скромный жизненный опыт подсказывает, что пока у нас будут спортсмены и другие супермены, готовые инвестировать свои силы, капиталы, репутацию и харизму не в почетное зицпредседательство на уютной государственной должности, а в тьму ненасытную, называемую органическим сельским хозяйством, жить мы будем, каким бы ни был тоскливым пейзаж.