Курт Нюблинг (Primavera) о маленьких шагах к большому и важному

15 октября 2018

Primavera – название этой косметической марки звучит ясно и многообещающе. Еще бы – на латыни “primavera” – это весна. И пусть мы в самой середине осени, хочется поговорить о ней, о «Примавере», тем более, и повод есть. Неделю назад в Москву приезжал основатель марки Курт Нюблинг. Я взяла интервью у г-на Нюблинга – и вышло неожиданно: об устойчивом развитии, углеродном следе, пестицидах в почве, ароматах, которые лечат, развитии органического движения…

нюблинг

Спросите, причем здесь косметика? А притом, что косметика для Курта Нюблинга это не про список ингредиентов. Это часть философии, к которой мы с вами можем прикоснуться, сделав выбор в пользу бутылочки с органическим эфирным маслом или тюбика с ароматным бальзамом для тела.

Только органические или биодинамические плантации растений для получения эфирных масел. Fair trade, то есть справедливые партнерские отношения с фермерами, выращивающими лаванду в Провансе или вербену в Перу. Офис и производство, построенные в предгорье Баварских Альп, не просто СО2 нейтральны, они утилизируют в 5 раз больше углекислого газа, чем производят! Трижды подряд лауреаты премии Green Brand (Германия).

Офис Primavera

Офис Primavera

«Мы стараемся не выступать против. Допустим, можно выступать против монокультуры, а можно – за биоразнообразие. Или мы не выступаем против пестицидов, мы разъясняем преимущества отсутствия таковых. Если вы выступаете против, это приводит к конфликту. Если вы выступаете за что-то, вы продвигаете свои идеи, становитесь объединяющей силой, которая притягивает ваших единомышленников – и всё это без ненужной борьбы против кого-то,» – эту мысль Курт Нюблинг повторил в разговоре не единожды. Мне тоже хочется возвращаться к ней вновь и вновь, ведь Курт знает, что и как надо делать: 32 года, за которые Primavera прошла путь от отметки zero до всеобщего признания, они значат многое. В 2016-м Primavera получила знаковую национальную награду ФРГ – «Марка столетия», обойдя при этом легендарную Porsche – именно благодаря программе экологической ответственности.

В 80-х, когда из каждого утюга немецких фермеров убеждали использовать синтетические удобрения и пестициды, чтобы повышать урожайность, Курт призывал фермеров на три года законсервировать поля, чтобы они отдохнули от “химии” и смогли перейти к органическому земледелию и получить соответствующую органическую сертификацию. Курт брал не подъемные для фермеров расходы на сертификацию на себя, и впоследствии все это дало плюсы, и в первую очередь, самим фермерам. Ведь их земля до сих пор плодородна и приносит хозяевам прибыль. В противном случае, на монокультуре и пестицидах, эти земли давно бы уже пришли в негодность (как и происходит сплошь и повсюду).

Татьяна Лебедева (Т. Л.): Насколько сегодня вам стало проще доносить свои идеи органического производства и устойчивого развития до конечного потребителя и всех участников рынка, если сравнить это с ситуацией 30-летней давности, когда вы только начинали? Мне представляется, что вам тогда было так же сложно, как сегодняшним пионерам органики в России.

Курт Нюблинг (К.Н.): Стало, конечно, проще. Мы были пионерами, нам приходилось ходить и убеждать людей. Сейчас идея органик прижилась в немецком обществе. Она существует, за нее не надо никого агитировать. Есть такой биолог Роберт Шелфри, он сформировал идею морфогенетического поля. Он изучал поведение обезьян и, в частности, заметил, что после того, как обезьян одного племени научили правильно есть банан (раскрывать, не есть целиком со шкуркой), даже в других, не связанных с первым, племенах обезьяны научились это делать. Роберт Шелфри сделал вывод, что некая идея, информация, набрав какую-то силу, спустя время, начинает сама распространяться по всему виду (у обезьян ведь нет факсов и имейлов). Я считаю, что то же самое происходит и с людьми: перевалив через какую-то критическую точку, идея органик начала сама распространяться. Это в Германии.

«Хорошо бы быть этими обезьянами!» – пошутила я на интервью, но в этой шутке лишь доля шутки. Мне бы очень хотелось, чтоб в нашем обществе идеи органик стали так же просты и понятны, как банан съесть. Но нет, видимо, придется пройти свой путь, хотя теплится остапобендеровская надежда, что «заграница нам поможет».

Курт Нюблинг и Татьяна Лебедева

Курт Нюблинг и Татьяна Лебедева

Primavera cегодня, как компания, как продукт, находится на той вершине, которую огромному количеству наших с вами соотечественников даже осознать сложно. К примеру, офис компании сконструирован таким образом, что круглый год, с утра до вечера, он освещен естественным образом. Хотели бы работать в таком, а не под давящими лучами люминесцентных ламп? Предвижу вопросы про цену эфирных масел Primavera – мол, дорого, и почему, когда в аптеке можно найти эфирное масло чуть ли не за сто рублей?

Т. Л.: Сложно ли обеспечить стабильные высококачественные характеристики эфирного масла из года в год? Допустим, у вас один склон, одно растение, но как обеспечить качественную хромотограмму (исследование, раскладывающее эфирное масло на составляющие)?

К. Н.: Конечно! Но здесь есть вещи, которые выходят за пределы измерения. Предположим есть два поля, которые находятся на одном склоне с одной и той же ориентацией на солнце. Почва та же, количество солнечных лучей – то же. Но люди, которые собирают урожай, а потом проводят его дистилляцию (процесс получения эфирных масел из растений – прим. ред.), могут получить два разных эфирных масла. Это зависит еще и от способа дистилляции. Знаете, это как с вином – природу стандартизировать нельзя, из года в год у тебя будет разный вкус вина. В эфирном масле мы часто полагаемся на ощущения. Я могу взять в руку растение или масло и сказать – это будет очень хорошее масло, или наоборот.

Т. Л.: Тогда объясните нашим читателям, почему эфирное масло какой-нибудь сосны может стоить 100 рублей в ближайшей аптеке такое же, но органическое – 900р. Почему такая разница в цене?

К. Н.: Возьмем в качестве примера лемонграсс. Основные места, где его собирают, это Непал, Бутан, Вьетнам. Но важна цель выращивания лемонграсса. Одна из них – получение цитраля (один из компонентов эфирного масла – прим. ред.), из которого в дальнейшем выделяют витамин Е. В этом случае выращивают те подвиды лемонграсса, которые содержат наибольшее количество цитраля, то есть его стандартизируют по одному ключевому компоненту, в то время как любое эфирное масло – это букет из, минимум, ста составляющих. Если вы ароматерапевт, вы будете искать более богатое по составу эфирное масло лемонграсса. Многие проходят этот путь методом проб и ошибок, просто понимая, насколько то или иное масло эффективно показывает себя в ароматерапии.

Т. Л.: У нас под видом эфирных масел часто продают даже не чистый продукт, а разбодяженный. Такое низкокачественное эфирное масло может быть опасным для применения?

К. Н.: Опасным вряд ли. Неэффективным – да. Если на такой упаковке стоит «натуральное эфирное масло», а оно разбавлено либо базовым маслом либо еще чем-то, значит это уже введение потребителя в заблуждение, потому что это нечистый продукт. Потом есть разница между натуральным и «идентичным натуральному», ведь можно «добиться» идентичного натуральному качества с помощью таких компонентов эфирных масел как гераниол. Но если мы составим аромакомпозицию, полученную из компонентов разных растений, это не будет натуральным эфирным маслом. Еще есть разница между органическим эфирным маслом и обычным – следы пестицидов.

nubling hands

Т. Л.: Я уверена, что в нашей стране нет понимания того, что ядохимикаты (пестициды) используются даже для выращивания цветов, например, календулы или ромашки. Это действительно так? В обычном земледелии для цветов используют пестициды?

К. Н.: Это сложно понять, но для того, чтобы вырастить ту же ромашку, используется серьезное количество синтетических удобрений и всевозможных «присадок». Зачастую фермеры даже не понимают, что они делают – они покупают некий порошок – и растения растут гораздо лучше и даже содержание эфирных масел в них номинально становится больше. В Индии агроконцерны настолько сильны, что такими растениями засеяны огромные площади, и это при том, что там есть колоссальные традиции аюрведы и фитотерапии. В Бразилии есть территории, по площади равные Баварии, где выращивают подобные растения, на которых нет ни живой души – животные, насекомые там дохнут.

Т. Л.: Тогда развейте еще один российский миф, что пестициды можно смыть. Да, не смейтесь, у нас даже продаются средства, чтобы смыть пестициды с овощей и фруктов!

К. Н.: Как же? Когда вносятся пестициды, меняется же состав почвы?!

Т. Л.: Люди у нас пока не думают о почве – думают про то, чтобы не съесть пестициды, состояние почвы пока людей особо не волнует.

К. Н.: Пестициды проникают вглубь клеток, и смыть их невозможно, потому что они находятся внутри тех продуктов, которые вы покупаете, вне зависимости от того, как их вносили: в почву либо распыляли на растение. Но проблема пестицидов гораздо серьезнее, чем просто содержание их в готовых продуктах. Пестициды остаются в почве, а в почве живут – должны жить – микроорганизмы: от бактерий до насекомых – и все они задействованы в жизненном цикле растения от его начала до его разложения. Если измерить состав живой почвы с органик-поля, со всеми ее микроорганизмами и сравнить с обычным полем, где используются ядохимикаты, мы увидим, что химический состав почвы меняется – в нем исчезают нужные растению микроэлементы. В результате меняются сами растения.

Индия – показательный пример. Там выращивается хлопок с помощью огромного количества синтетических добавок. И вот, фермеры вырастили хороший урожай хлопка, но на следующий год почва истощена, и чтобы такой урожай повторить, им надо опять покупать «химические» добавки, на следующий год – снова, и снова, и каждый раз всё больше. Было зафиксировано 300 000 самоубийств среди индийских фермеров, выращивающих хлопок, – им просто нечем было платить химическим концернам, а без них уже не собрать урожай – не накормить семью. В Индии, кстати, сейчас идет противодействие – штат Сиким объявлен органическим. За ним следуют и другие потихоньку. Такие маленькие движения – они более успешны, чем большие, потому что им получается создать на своей территории особую среду, которая становится привлекательной для других. Маленькие движения – они даже эффективнее, чем глобальные. Вы, наверное, сами с этим сталкиваетесь – сначала очень трудно переубеждать людей в чем-то, но потом, когда у вас появляются последователи, это становится легче.

Курт Нюблинг

Курт Нюблинг

Т. Л.: Я была в Индии в прошлом году, писала о штате Сиким. Но давайте от органики к ароматерапии. Как вы к ней пришли?

К. Н.: К запахам у меня была склонность с раннего детства. Мама рассказывала, что ребенком я больше всего любил нюхать цветы, а под рождество всегда с удовольствием вдыхал корицу, гвоздику, с которыми родители пекли пряники – это были особенные ощущения. В 1968 году я отправился в путешествие на знаменитом «Восточном экспрессе», и когда приехал в Стамбул и окунулся в мир местных запахов, я понял окончательно, как важны для меня ароматы, как они могут влиять на мое настроение, состояние. Тогда еще не было эфирных масел в чистом виде, но на базаре я покупал пряности, какие-то местные духи и с ними экспериментировал.

Т. Л.: Поделитесь своим любимым ароматерапевтическим рецептом.

К. Н.: Я прилетел в Москву из Бутана, был там вместе с группой немецких фармацевтов – все люди немолодые, и там были разные проблемы: у кого-то боязнь высоты, у кого-то головные боли. Я же всегда путешествую со своей аромааптечкой. В ней обязательно масло мяты – оно хорошо снимает болевой синдром, головную боль, в частности, освежает общее состояние. У меня есть личный противовирусный рецепт – масло благородного лавра, которое, по моему мнению, помогает противостоять любой инфекции. Масло лаванды: когда сажусь в самолет, я наношу каплю масла на руки и растираю – это помогает мне расслабиться, но вообще лаванду можно наносить на укусы и царапины, для заживления. Кстати, лаванда – одно из редких эфирных масел, которые можно наносить на кожу в чистом виде. И четвертое мое любимое – это роза. Роза – растение любви и расставания. Если мы говорим об ароматерапии, чаще всего розу используют акушерки, чтобы встретить новую жизнь. Но есть и обратное действие – для облечения ухода из жизни, когда умирал мой отец, я применял розу – и в аромате розового масла он себя чувствовал спокойнее.

Курт Нюблинг и тренер Primavera Джулия Мербеле

Курт Нюблинг и тренер Primavera Джулия Мербеле

Оказалось, что лаванда, мята и чайное дерево производства Primavera составляют тройку самых любимых эфирных масел ароматерапевтов Германии, где сейчас происходят некоторые подвижки со стороны официальной медицины по отношению к ароматерапии. К примеру, антибактериальные эфирные масла применяются в домах престарелых и других медицинских учреждениях, где наблюдается резистентность к антибиотикам. А напоследок Курт Нюблинг любезно поделился рецептом «для русской женщины зимой», когда холодно, темно, а дефицит витамина Д склоняет к депрессии:

«Взять цитрусовые масла: апельсин, красный апельсин или грейпфрут, можно смешать с эфирным маслом корицы и обязательно добавить масло нероли, чтобы снять накопленный стресс. Наносить эту смесь, разбавленную в базовом масле, можно на область солнечного сплетения, либо принимать ванны, растворив смесь эфирных масел в сливках либо морской соли».

Пожалуй, я возьму этот рецепт на вооружение. А если вы хотите больше рецептов от Курта Нюблинга, отмечайтесь в комментариях – будем рады поделиться ими с вами. Главное – помните, что качественное эфирное масло определяется не названием на пузырьке, а репутацией производителя и органической сертификацией. И вообще сертифицированная органическая косметика это не просто отсутствие вредных компонентов, это частичка вашего вклада в здоровье почв и сохранение биоразнообразия. Да, маленький пузырек с эфирным маслом – это лишь микроскопический шажок. Но вспомните тех обезьян с бананами или историю с индийским штатом – начинать надо с малого, тем более, что начинать всё равно надо.

Оставить комментарий